Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 20
– А белка-то не забудет сказать?
– Да ну… это… Она бы не должна, хотя она такая… попрыгушка. Вот.
– Знаешь, трудно с тобой дружить. Ты обманываешь даже родного деда, – заподозрил Эгра. – Давай так. Я поверю тебе еще раз. Но ты сам спросишь у деда, отпускает ли он тебя. Без этих твоих…
– Без петель и путаницы, – отчеканил Фима, хлопнув себя ладонью по груди. – Это я так говорю, когда взаправду обещания даю.
Он вскочил на ноги и умчался по каменистой тропе, да так быстро – едва глазом можно разглядеть. И видно лишь, как рыжие кудри меж скал мелькают. Эгра лег у воды и стал ждать. Подставил мелким волнам свой бок – толкайте, играйте, я не против мирных игр.
Солнышко клонилось к закату. Эгра лежал и глядел в небо. Кораблики облаков поставили вечерние паруса – розовые, золотистые, синие…
Фимка вернулся очень скоро. Показал невесомый серый сверточек и заверил: это парус, самый наилучший, так сказала болотница. А она хоть и девчонка, и соплячка, но врать не умеет. Еще Фима с важным видом передал Эгре в руки лукошко, полное какой-то непонятной белой мякоти.
– Дед сказал, что если хоть кто-то еще верит мне, надо такого друга держаться. Он отпустил в путешествие, если с другом, – сообщил Фима. – Еще велел гостинец передать. Вырий гриб. Ешь. От него, оказывается, выры растут и здоровеют.
– Спасибо.
Эгра усердно скушал весь гриб, до последней крошечки. Еще бы! Он так хотел подрасти хоть немножко, хоть на ширину фимкиной ладони… Пока выр ел, Фима еще раз сбегал на скалы, посвистел, пошумел – и вернулся очень довольный.
– Ветер хоть и непутевый, зато он бывает за день во многих местах. Я спросил у него вежливо, и узнал, где искать кораблик, – сообщил Фима. – Большая волна наигралась и бросила его. Прямо на запад надо плыть. Там есть островок, на мели у северного его пляжа лежит наш кораблик. На боку, вот неприятность… – Фима немного помолчал, покосился на приятеля. – Только я один не поплыву. Буду за твой ус все время держаться. Ты не подумай, я глубины не боюсь, я плаваю лучше всех в лесу. Я просто вдруг запереживал: а ну как ты потеряешься?
Эгра молча протянул ус. Если у вас есть знакомый выр, с ним можно смело плыть даже в глубокое море, даже очень далеко от берега. Потому что утонуть рядом с выром никак невозможно, он не допустит. И, само собой, желательно держаться вместе. Тут Фима прав.
– Лезь мне на спину, – великодушно пригласил Эгра. – Цепляйся за кромку панциря или основания клешней. Так удобнее. Ус тонкий, скользкий, особенно в воде. Ты можешь не удержать меня.
Фима послушался. На спине у выра, пусть и некрупного, ему очень понравилось. Плывет-то выр за двоих: он хвостом работает, лапами гребет. А ты только лежи и не мешай. Береги в сухости связку с одеждой и парус, свернутый в маленький узелок…
Остров показался впереди довольно скоро. Фима даже не успел сильно замерзнуть. Он раньше никогда не плавал в море, тем более не забирался на глубину, и ему казалось, что море теплое. Совсем как озеро в родном лесу. Оказывается – ничуть не так! Это со скал вода синяя, солнышко её греет, золотит… А на самом деле все – обман! То есть вроде тебя и не обманывает никто, но то, что ты сам решил издали – оно не правда. Дед называл такое дело по умному: «самообман», когда сам себе придумаешь нечто и, не проверив, полагаешь правдой.
От самообмана у Фимы постепенно бледнели губы, на коже появлялись островерхие болотные кочки мурашек. Делалось все понятнее, насколько человеку для путешествий в море необходим корабль. Еще больше, пожалуй, чем знакомый выр!
– Вижу корабль! – обрадовался Фима, рассмотрев далеко впереди берег острова и борт кораблика, лежащего на песке.
Эгра согласно качнул усами. Говорить он не мог: он плыл и почти весь был под водой, он дышал жабрами, как рыба. Только выбравшись на песок, Эгра смог раскрыть легкие. В это время Фима уже прыгал и шумел: радовался. И еще – грелся. А кому хочется признаваться, что он замерз, если рядом выр и этому выру ничуть в воде не холодно?
– Ура! Мы его нашли! Он наш! – кричал Фима и растирал ладошками грудь и плечи.
– Не шуми, – попытался уговорить Эгра. – Видишь: одного весла нет, парус мы пока что не поставили. Руль не проверили. Если большая волна вернется, не сможем отстоять кораблик. Рано праздник праздновать.
Успевший согреться Фима покладисто кивнул и притих. Прошлепал по мелкой воде к кораблю. Оглядел его, стал подкапывать сбоку песок, чтобы корабль мог выровняться и не лежал так жалко на боку, побежденный и выглядящий неживым.
Эгра уплыл искать весло, и пока лесовику приходилось работать одному. Это было настоящее приключение. Фима осознал: до берега так далеко, что знакомые золотые сосны и не видать! Даже их верхушечки… Солнце бурое, вечернее, сползает все быстрее и ниже к воде. Того и гляди, ночь упадет – а он один посреди моря, на необитаемом острове, где нет даже леса…
Для Фимы-лесовика лес – весь его мир и смысл жизни! Значит, теперь выживание полностью зависит от корабля, построенного Эгрой. Фима копал песок усердно, даже губу закусил, так старался. И только изредка позволял себе выпрямиться, вздохнуть и быстро оглядеть горизонт: а ну как большая волна подкрадывается? Но пока злодейки поблизости не замечалось.
Корабль постепенно лег ровно, но всплыть ему мешала вода, накопившаяся в трюме. Предусмотрительный Эгра закрепил возле обоих бортов черпаки, и теперь Фима торопливо вычерпывал воду. В трюме она была серая, как будто мертвая. Но, стоило её набрать в черпак и поднять повыше, как она оживала, наполнялась красками заката.
Фиме казалось, что он не просто осушает трюм, но и выпускает на волю крошечных мальков-волн, которых заперла в неволе лодки большая злая волна.
Наконец корабль выпрямился и закачался, поскрипывая килем по мелким камешкам. Фима повесил черпак на место. Прошел к кормовой надстройке, где до поры лежал без внимания сверток будущего паруса. Болотница сказала: «с таким не пропадешь». Она не обманщица, но ведь очень интересно, что за парус? Уж больно он легкий и маленький, серый и невзрачный… да и откуда болотнице взять настоящий парус? Она моря ни разу не видела. Живет посреди леса, в глубокой темной воде. Плещется в омутах без дна, дом свой украшает кувшинками разных цветов.
Фима бережно развернул тонкую, как паутинка, ткань паруса. И охнул от удивления…
– Ох… То есть – здравствуйте.
В середине свертка сидел крупный паук, на вид довольно устрашающий. Черный, мохнатый, воинственный. На спине паука взблескивал золотой узор, по форме сильно похожий на якорь. Когти на двух парах лап паука до оторопи напоминали кривые сабли. Паук потоптался, собрал в одну кучку весь парус. И без слов полез на мачту. Там он стал споро и ловко крепить парус-паутину. Паук умело разворачивал ткань, выдувал новые нити веревок и делал из них необходимые кораблю канаты.
– Эх, салага, крепи шкот, – велел паук каким-то сухим, прямо хрустящим, голосом.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 20
